Для любого мужчины с сердцем 13-ти летнего пацана удобно устроившегося в спальне, святыне из плакатов Kiss, несмываемый образ Эйса Фрили оживает в одном из его неповторимых гитарных соло олицетворяющих собой звучание мелодичного, заводного рок-н-ролла который был звуковой дорожкой юности миллионов фанатов.

Эйс: Я считаю, что фанаты стремятся услышать песни такими, как они звучат на пластинке. Судя по откликам. Я вовсе не экспериментирую с соло. Как правило, я их почти не меняю и не отклоняюсь от заданной темы (смеется). Я помню, что еще когда я был пацаном и слушал какой-то альбом множество раз, а потом гитарист играл совершенно другое гитарное соло, это просто сбивало тебя с толку. Ты говорил, «Погодьте-ка… а на пластинке то другое соло». Но вот когда он играет нота в ноту, ты говоришь себе, «оба-на, ну прям как на альбоме!». И я думаю, что ребята ценят это.

Эйс: Я прикупил самый классный особняк в Уэстчестере, и этот дом стоит прямо у центрального шоссе. Но стоит сделать парочку поворотов, и ты оказываешься в центральной части страны. Это трех этажный дом, и за зеркальной стеной я построил 24-х канальную цифровую студию, прямо в подвале, там же где и бар. Когда вы попадаете в подвал, то создается впечатление, что это самый заурядный подвал. И там, в стену вмонтирован особый, потайной звонок. Дверь открывается, и вы видите, что там установлены барабаны и есть аппаратная. Я установил там микшерский пульт модели 32 ADA Mackey. Еще там у меня стоят где-то шесть компьютеров, система DAT, кассетные магнитофоны, телевизоры с большими экранами, с цифровой редактурой. Я просто без ума от своей «Кремневой Графической Машины», потому что техники которые помогли нам с эффектами 3-D формата, все это воспроизводят на SGI машинах. Понимаете, под конец реюнион я занимался комбинированием изображений, когда наши лица переливались и переходили одно в другое. Как-то после обеда, я все это сделал на своем нот буке. Не проблема.

Эйс: Очень давно, если бы моя музыкальная карьера так и не сложилась бы, у меня была мысль заняться графическим дизайном. Я учился в школе Dealor Clinton High School (представляете!) – 4000 мальчиков (смеется).

Эйс: В школе я был популярной личностью. У преподавателя художественных классов был доктором искусств, и он был просто необыкновенным учителем. У нас сложились просто замечательные отношения. Потом он умер, а меня в конечном итоге выперли из школы (смеется). Меня перевели в школу Roosevelt на Fordham Road в Бронксе. Я учился там, как раз когда был снят фильм Bronx Tale («Бронкская История»). Я проходил мимо того бара, где снималась сцена драки с байкерами. Мне приходилось проходить мимо этого бара постоянно. Это заведение находилось всего в шести кварталах от школы. И когда я смотрел этот фильм, у меня возникало некое чувство Деджа Вю, потому что пока я ходил в ту школу, я помню как однажды у каждой двери стояли менты. И я спросил, «Что, черт возьми, здесь творится?». На что мне ответили, «О, случилась серьезная драка между черными и белыми – итальянцами – и нас поставили сюда для поддержания порядка». Это так странно. Тот фильм снимался как раз тогда, когда я ходил в ту школу. Просто наваждение какое-то.

Эйс: У меня такая классная дочка.

Эйс: Она только недавно поступила. Она ходит в колледж Parsons, но хотела бы заниматься рисованием и скульптурой. Я только что купил ей квартиру на Манхеттене. Я приезжаю и веселюсь с ней, у нас просто прекрасные отношения. Она такая замечательная, такая талантливая. Она не по годам умна. Ей всего 18-ть, но рассуждает она как взрослая женщина. Очень самостоятельная, для своего возраста. Наверное, только ей одной я благодарен тем, что остался жив. Когда она была маленькой, я все еще был диким и не истовым, но до меня дошло – понимаете, наступил этот момент истины, когда ты понимаешь, что уже готов оказаться за гранью – я просто взглянул в зеркало и сказал себе, «Моей дочке нужен папа. Пора взяться за ум». Я избавился от всех своих пагубных привычек и продолжил жить, и с тех пор, все идет только на подъем.

Эйс: И когда ты угораешь и делаешь какие-то опрометчивые, безбашенные вещи, нельзя забывать, что у тебя есть близкий тебе человек, который ждет твоего возвращения домой.

Эйс: Нет, наверное, определяющими альбомами Kiss можно назвать Alive, Destroyer или первый альбом. Все эти три работы – особые пластинки. Но если говорить о моей любимой песни Kiss, то это Deuce… возможно потому. Что это была первая песня Kiss которую я услышал. Когда я пришел на прослушивание в группу, я просто сидел в уголочке и играл себе на гитаре. Джин подошел ко мне и попросил, «Слушай, а ты не мог бы пока не играть на своей гитаре? Из-за тебя остальные ребята начинают нервничать». (смеется) А я ему в ответ, «Да вообще-то я и не собирался тут никого доставать. Я просто пытаюсь размяться, понимаешь?». А он мне, «Хорошо, но, видишь ли, скоро твоя очередь». То есть я сразу же своим присутствием внес какую-то сумятицу. После того как он ушел, я настроил свой усилитель Marshall, и Пол, Питер и Джин сказали, «Послушай, мы сыграем тебе песню. Ты ее послушай, это темка в тональности Ля». (полу Ля, потому что мы настраиваемся на полутон ниже) Я прослушал эту песню, и влюбился в нее! Просто это была такая заводная тема. И они сказали, «А вот в этом месте должно быть соло». Они сыграли песню только один раз и попросили, «Ну давай, подключайся, и погнали». И когда нужно было сыграть соло, я выдал им все соляки, которые только знал, все соло из своего репертуара. Они сказали, «Мы с тобой свяжемся». Через две недели они перезвонили мне и я снова играл с ними. Они выставили меня из комнаты на минуточку. Я вернулся, и они сказали, «Ты нанят» (тихо ржет). Просто как в кино… но я чувствовал, что игра стоит свеч, потому что мне не только понравилась их музыка, я не только тут же сыгрался с ребятами, но я очень хотел заниматься театрализованным роком, гримироваться и все такое. И в начале нашей карьеры, все в Kiss были одержимы одной идеей. Я никогда не забуду тот вечер, когда я, Пол и Джин пошли на концерт группы Alice Cooper в зале Garden. Мы были просто сражены всем этим. Но вместе с тем, в наших головах родилась мысль, «Мы могли бы заниматься этим, но у нас все это получилось бы лучше» (смеется). И… так оно и вышло (смеется).

Эйс: По своему характеру я – фаталист. Думаю, что это была моя судьба; мне было предначертано играть в Kiss; Kiss по любому появились бы на этом свете. У меня такое чувство, что кто-то все это организовывает (смеется). Просто в моей жизни было слишком много странных совпадений. Просто мне тотально везло – иногда, мне кажется, что я всего этого не заслуживаю. Но у меня есть один жизненный принцип, относись к людям так, как ты хоте бы, чтобы они относились к тебе. Так что если я кого-то встречу, то буду обращаться с ними точно также, как я обращаюсь с Полом или Джином. Я не считаю, что есть люди достойные к себе особого отношения, и не важно кто ты, миллионер, рок звезда, бухгалтер или дворник. Может быть, все потому что я родился на другой планете – Дженделл (весело смеется).

Эйс: То, что люди считают меня странным типом и грубияном. Я мог бы сидеть с каким-нибудь профессором и обсуждать с ним проблемы квантовой физики. Я читал все работы Энштейна по Теории Относительности, и я могу назвать себя специалистом по компьютерам. Люди садятся и разговаривают со мной, и меняют свое мнение, понимаете. Я очень яркая личность и я могу поддержать разговор на любую тему.

Эйс: Я бы хотел заняться продюсированием. Я бы с удовольствием отправился с какой-нибудь молодой группой в студию и руководил бы ими, помог бы им раскрепоститься по ходу студийной работы. Особенно если они очень талантливая группа, жаждущая работать, умеющая сочинять, коллектив с хорошим песенным репертуаром. Я бы с удовольствием помог бы им раскрыть свое исполнительское мастерство. И я знаю, как это делается. Прежде всего, необходимо создать для них комфортную рабочую обстановку. Я бы просто всем сказал, «Послушайте, просто успокойтесь». Часто, они говорят, «Давайте прогоним песню пару раз, а потом ее запишем». Я всегда прошу инженера записывать репетиции, и как правило, потом, мы сохраняем эти черновые дорожки (смеется). Музыканты расслабляются и не думают; они не говорят, «О, ведь это же попадет на запись». Я прошу инженера отключить красную лампочку, так чтобы музыканты не знали, о том, что ведется запись (смеется). Вот такие маленькие хитрости. Я знаю, что иногда, когда музыкант работает с деспотичными продюсерами, это, никак не улучшая запись.

Эйс: Нет. Я смотрю на своего ребенка, и одна часть меня относится к ней как к малышу – ведь она остается моей малышкой. Но все дело в том, что ей 18 лет, она ходит в колледж, она живет одна на Манхэттене. Она очень самостоятельная, очень яркая, очень талантливая. Она призналась мне, что по малолетству баловалась, пробовала алкоголь и т. д. Она попробовала разные вещи и слава Богу, поняла, что это не для нее. Я считаю, что она выросла как личность. Я не собираюсь призывать кого-то поэкспериментировать, но пока ты сам не попробуешь, ты не поймешь, о чем это болтают другие. Но я совершенно не приемлю тяжелые наркотики. Я никогда не пробовал героин, потому что мне это не надо. Мои хорошие друзья сидели на героине и умерли. Я считаю, что все подростки рано или поздно пробуют легкие наркотики. Если ваш ребенок попробовал легкие наркотики без дальнейшей зависимости и последствий, считайте, что вам повезло. 

Эйс: Она определенно равняется на меня. Мы можем вдвоем валяться в кровати и смотреть видео, моя жена входит в комнату и говорит, «Ах вот где они устроились, неразлучная парочка». Она внешне очень похожа на меня, и по характеру тоже. У нас похожее чувство юмора. И мы вместе подтягиваемся к экрану телевизора для того, чтобы посмотреть один и тот же фильм. Я не могу на это нарадоваться. Моя дочь – это один из величайших даров преподнесенных мне.

За подробной информацией о гитаре Ace Frehley Les Paul, гитарах Gibson, струнах и прочих аксессуарах, звоните по своей потребительской горячей линии, бесплатный звонок 800-986-4766. Чтобы узнать больше о гитаре Эйса и остальных продуктах, заходите на сайт по адресу www.gibson.com